Громкие слова
Громкие слова на блюдечке
Получил на блюдечке с голубой каёмочкой − завидуют счастливчику. Но история этой фразы началась задолго до романа "Золотой телёнок".
В давние времена была такая традиция: завоевателю приносили на блюде ключи от города. Кстати, Наполеон, захвативший Москву, тоже ждал, что ему преподнесут ключи. Только не дождался.
В традициях нашего народа было принято подносить на блюде самое лучшее угощение самому дорогому гостю в знак признательности и уважения. Поэтому блюдо как символ означает кого-то чем-то одаривать.
Изначально каёмочка на блюдах была золотая. А свой цвет на голубой поменяла благодаря роману Ильфа и Петрова "Золотой телёнок", главный герой которого Остап Бендер мечтал, что заветный миллион ему преподнесут на блюдечке именно с голубой каёмочкой. Оттуда фраза и пошла в народ.
Голубой цвет ассоциировался с фарфоровыми изделиями. Очень ценился тонкий белый фарфор, но добиться чистого голубого рисунка было сложно. Чуть некачественные краски – и цвет получается или слишком блёклый, или слишком тёмный. Голубая каёмочка как раз подчёркивает дороговизну блюдца. И то, что счастливчик получает не просто желаемое, а свою голубую мечту.
Когда нам неловко или нас что-то смущает, мы чувствуем себя не в своей тарелке. Этим фразеологизмом мы обязаны французам.
Во французском языке есть выражение, которое дословно переводится как "быть не на своём месте". Но вся ирония в том, что слово assiette, которое означает "место", имеет и второе значение − "тарелка". И, видимо, при переводе с французского на русский использовали именно второе значение.
Вот так в наш язык пробралась "не своя тарелка", став популярной, благодаря смешному и нелепому образу человека, который находится не на своём месте.
Фразу стали активно использовать в литературе. Например, у Грибоедова в "Горе от ума" Фамусов говорит Чацкому: "Любезнейший! Ты не в своей тарелке. С дороги нужен сон. Дай пульс... Ты нездоров".
Время появления фразеологизма назвать достаточно сложно, но считается, что это XIX век, когда всё наше дворянство говорило на французском языке. Тогда же и произошёл этот буквальный перевод.
