Люди настроения
Иннокентий Смоктуновский: "Я был кем-то охраняем. Совершенно не зная Библии, я знал, что есть Бог"
Лучший Гамлет в истории кино, блистательный аристократ советского экрана происходил из простых крестьян. Вырос он в Томской губернии, где лучшим, что видел, была природа.
Окончив семилетку, будущий артист Иннокентий Смоктуновский учился на киномеханика, пока в 1943-м его не призвали в армию. 18-летнего мальчишку отправили в самое пекло войны – на Курскую дугу.
"Я был кем-то охраняем. Совершенно не зная Библии, я знал, что есть Бог".
После первой же атаки рядовой Смоктуновский попал в плен и только каким-то чудом бежал. Потом вернулся на фронт, получил два ордена "За Отвагу" и встретил Победу в Германии. А после войны бывшему пленному запретили жить в 39 городах СССР.
От греха подальше он сослал сам себя в Норильск. Там он играл в театре, на одной сцене с бывшими заключёнными. Актёрского образования у него не было, но он понимал, что способен на многое.
Ему было уже 30 лет, когда он наконец смог приехать в Москву. Без связей, без жилья, ночуя на широких подоконниках в подъездах в своём единственном костюме – лыжном.
"На меня смотрели, я был в этом костюме, и говорили "нет-нет". Может быть, поэтому меня никуда не брали. Ни денег, ни белой свежей рубашки, что я очень люблю, не было".
Сам Господь Бог, как он считал, послал ему жену с библейским именем Суламифь. У театральной художницы были знакомства в мире кино, и его стали снимать. А Георгий Товстоногов пригласил в свой театр на главную роль.
"Я восстановил против себя весь театр, всю труппу. Все думали: "Так играть нельзя: он сойдёт с ума или он и так в жизни сумасшедший".
Смоктуновский боялся подхватить театральные штампы, как заразу, не разбирался в закулисных играх и ушёл из БДТ в кино.
Он сыграл мечту каждого актёра – Гамлета, хотя пьесу Шекспира прежде не читал. "Явно лучше, чем я", – сказал о нём Лоуренс Оливье, лучший Гамлет Англии. А узнав, что Смоктуновскому 42 года, добавил: "Будь он старше, его сердце могло разорваться".
"Человек, который работает на сцене или снимается на экране, должен обязательно в каждом характере познавать самого себя".
Он играл, словно роль писали для него. Маститые артисты отказывались с ним работать из страха, что Смоктуновский переиграет. Он проживал жизнь своих персонажей, не выходя из образа даже дома.
Коллегам Смоктуновский подавал руку так, что было не понятно, для рукопожатия или для поцелуя. А с уборщицами здоровался первым. В редких случаях он выходил из образа.
