Театральная площадь в Москве получила своё название в 20-х годах XIX века, когда на ней были выстроены здания Большого и Малого театров. Но театр находился здесь и раньше. Тогда площадь была частью улицы Петровки, поэтому он назывался Петровским,. Да и площадь была Петровской. Мы находимся в самом центре Москвы, в окружении трёх знаменитых театров – Большого, Малого и Молодёжного – вместе с Глебом Матвейчуком.

– Вы человек многогранный: и певец, и композитор, и актёр. Но то, что Вы, оказывается, выступали на сцене Большого театра, да ещё и в таком-то молодом возрасте, для многих было открытием.

– Да, мне было 8 лет. Это были гастроли Минского оперного театра с оперой "Кармен". И я там играл Эскамильо, маленькую копию Эскамильо. Но на самом деле это для меня такое святое место. С ним очень много связано. Моя главная мотивация стать певцом родилась как раз в стенах этого здания.

– Вы уже в детстве хотели быть оперным певцом?

– Да, когда я вышел на сцену и ощутил эту атмосферу, увидел оркестр, увидел огромное количество людей, которые сидят и слушают. Для меня это было огромным впечатлением детским. И я прямо заболел оперным театром. Я стал слушать всяких известных оперных артистов, коллекционировать их пластинки. В 1994 году, помню, я увидел финал Чемпионата мира по футболу. Там был концерт Хосе Каррераса, Пласидо Доминго и Лучано Паваротти. Я скопировал эту запись, всё время её пересматривал, знал вообще всё вплоть до ноты. Где, как, кто чего поёт – то есть болел этой темой.

– Эта площадь – знаковое место для Вас. Рядом находится Щепкинское училище, которое Вы закончили.

– Да, Щепкинское училище находится по правую руку, а по левую руку находится консерватория. Так получилось в моей жизни, что я поступил сразу в два учебных заведения.

– Как получилось, что Вы одновременно учились в двух институтах?

– В консерватории я учился на вокальном факультете. А так как я всегда тяготел всё-таки к такому немножко синтезированному жанру существования на сцене, я поступил в Щепкинское училище, чтобы научиться актёрскому мастерству. Мне этого сильно не хватало. Я это ощутил, пошёл через дорогу и стал поступать в актёрские вузы. Они сказали, что приветствуют то, что я учусь в Московской консерватории, и взяли меня на экспериментальной основе. Но получилось так, что в каком-то смысле Щепкинское училище меня отодвинуло от оперного театра, от мечты стать оперным певцом, потому что мне не хватало в оперном театре именно такого настоящего драматического существования. 

– Мы находимся недалеко от Щепкинского училища. А не прогуляться ли нам до него?

– Конечно, запросто. 

Высшее театральное училище имени Щепкина при Государственном Академическом Малом театре является старейшей театральной школой России. Оно основано в 1809 году по указу императора Александра I. Через полвека при содействии выдающегося актёра Малого театра Михаила Щепкина школа получила своё здание на Неглинной улице, где находится и по сей день.

– Вы давно не были в Щепкинском?

– С выпускного не был.

– А почему не приходили?

– У меня странные взаимоотношения с прошлым, не конкретно с этим местом, а вообще. Я не очень люблю возвращаться в какие-то места, которые дарили мне не только положительные, но и всякие отрицательные эмоции. Когда их очень много, я обхожу.

– Сейчас мы стоим около училища, не заходим. У Вас неприятные или приятные ощущения?

– Не знаю. Наверное, больше интерес какой-то. Но мне кажется, ничего не изменилось. Всё вокруг поменялось, даже улицы, естественно, дороги, но внутри ничего не изменилось. Всё те же стулья, всё тот же дворик, всё тот же памятник.

– Люди только другие.

– Люди только другие, да. Но на самом деле здесь совсем недалеко есть общежитие, в котором я жил, когда я только-только приехал в Москву. Ещё у меня было Мерзляковское училище. Я год там учился и год жил в общежитии. Если хотите, мы можем пройти.

– С удовольствием.

– А это общежитие, в котором я жил, когда только-только приехал в Москву.

– Интересно, что это самый-самый центр, а оно сохранилось до сих пор. Даже табличка висит. 

– Да, когда я жил, была, я помню, комендантша. Её звали баба Катя. Баба Катя держала в страхе всю общагу. В 9 утра она могла всех вызвать из комнат. Мы становились в ряд, а она ходила и говорила: "Кто спустил апельсиновые корки в унитаз?" И вся общага стояла и боялась что-либо сказать. Нас четверо было в комнате. Там очень большие комнаты. Мы были самыми взрослыми постояльцами этого общежития. В Мерзляковском училище, когда я учился, было очень много пожилых педагогов. И когда кто-нибудь умирал, вызывали именно нашу комнату, чтобы мы помогали с телом, несли гроб. Нас называли гробовщиками. Такая вот история. Не очень смешная.

– Кажется, самые яркие впечатления у Вас связаны с общежитием?

– Как и у любого студента, мне кажется. 

– Тогда у общежития мы нашу прогулку и закончим. Огромное спасибо. Было очень интересно познакомиться с Вами.

– Спасибо.