В тот год советские граждане узнали, как связаны любовь и птицеводство, почтили память генсека, подарившего стране новый праздник, отметили успехи автопрома, научились обходить государственные запреты и поняли, зачем нужно ездить в Комарово. 1985 год.

7 января кинотеатры гудели. Народ входил на сеансы и выходил с них в полнейшем восторге: молчать никто не мог, все обсуждали премьеру – картину Владимира Меньшова "Любовь и голуби". Светлый, трогательный и близкий всем фильм у публики вызывал смех и слёзы, светлую грусть и негодование. Народ Меньшова уже хорошо знал по ленте "Москва слезам не верит", и надежды зрителей, спешащих на сеанс, режиссёр с лихвой оправдал.

10 марта страна погрузилась в траур – умер генсек Константин Устинович Черненко. Он пробыл на должности главы государства всего 13 месяцев. Граждане в этом начали видеть злой рок – предыдущий генсек Юрий Андропов занимал пост лишь на два месяца больше. Впрочем, плохого о Черненко никто не мог сказать. К примеру, при нём впервые начали праздновать День знаний – Первое сентября.

В тот год сошёл с конвейера двухмиллионный экземпляр мотоцикла "Урал". Производители праздновали успех, а рядовые мотоциклисты просто продолжали горячо любимые машины эксплуатировать. Произведение Ирбитского завода было несказанно популярным в Союзе – и заслуженно. Мощному механизму не страшны оказались даже самые непростые условия: дождь, снег, ветер, грязь. На лёгком трёхколёсном транспорте можно было отвезти немалый груз, посадить при сноровке приличное количество пассажиров и отбуксировать вполне себе немаленькую машину. На "Урале" ездили по грибы, в ближнюю деревню в гости, в город за покупками на всех соседей. Мотоцикл стал заветной мечтой любого сельского жителя, потому что заменял и автомобиль, и лошадь, и трактор, к тому же считался довольно простым в управлении.

17 мая в СССР объявили сухой закон. Из магазинов на глазах стало пропадать спиртное. Виноградники вырубались, производства закрывались, граждане хватались за голову: неужели и шампанского на Новый год не получится достать? Такая угроза была не иллюзорна. Магазины, где продавались горячительные напитки, перешли в режим работы с 14 до 19 часов, что оставляло большинству граждан лишь призрачную надежду на то, чтобы успеть ко времени, – перерыв почти у всех заканчивался ровно в два часа дня. Больших поклонников выпить сотрудники правопорядка изолировали от общества: помещали в вытрезвители и лечебно-трудовые профилактории. Считалось, что работа облагораживает и избавляет от зависимости. Те, кого не облагородили, или те, кто облагораживаться не хотел, опустошали прилавки. Из магазинов исчез сахар, потом карамельки, сок и даже томатная паста – всё это пускали в ход самогонщики. Их искусство расцвело тогда небывало. Перчатку, которую натягивали на бутыль, чтобы отследить процесс брожения, остряки называли "привет Горбачёву".

Зрители "Песни года – 85", лишь увидев на сцене Игоря Скляра, взорвались аплодисментами, от него ведь ждали суперхита, который уже вовсю гулял по стране. Как же плясали под эту музыку на дискотеках! Все от мала до велика распевали слова про Комарово, строчки попали даже в любимый мультик "Ну, погоди!". Скляру, правда, непросто было отделаться от этой песни. Говорят, режиссёры его и в кино потом не брали, опасаясь, что народ, глядя на артиста, лишь о "Комарове" будет думать. Но зрители этих сложностей не ведали, песню обожали и Игоря Скляра с ней всегда встречали с неизменным восторгом.

А ещё в том году на Калужской площади в Москве установлен памятник Ленину, завершено строительство самого высокого сооружения Средней Азии – Ташкентской телебашни и пущена первая очередь Горьковского метрополитена.