– Сегодня мы гуляем по Воронцовскому парку. Для вас это место очень знакомое?

Аскольд: Это не просто знакомое, это родное место! Мы тут росли, проводили огромное количество времени. 
Эдгард: Всё детство мы здесь провели, с первого класса по десятый. Тут рядом 117-я школа, где мы учились. В парке мы занимались спортом. Зимой по периметру были проложены специальные лыжные дорожки, мы катались. Осенью собирали с классом гербарий, помнишь, да? 

Аскольд: Да! 
Эдгард: Но основная причина, по которой мы в парке почти каждый день бывали, это "депортация" нашего папы из этого парка. Потому что он в буквальном смысле слова тут … 
Аскольд: Залипал! 
Эдгард: Любил шахматы настолько, что в свободное время рвался сюда. И если бы мы за ним не приходили, он бы и ночевал здесь. В кромешной тьме на ощупь он сидел и играл с такими же фанатиками шахмат. И каждый раз мы решали, кто идёт с мамой забирать отца, потому что одной маме тяжело было его увести. Проще, когда маленький сын стоит рядом. Ему приходилось уходить. Вот так и ходили за папой – либо я, либо Аскольд.

 – Папа больше выигрывал или ему не везло?

Аскольд: Он хорошо играл!
Эдгард: Папа очень хорошо играл. По этой причине, наверное, и сидел до конца, так как находил себе достойного соперника. И увлекался. Иногда он быстро возвращался домой, в испорченном настроении. Он говорил, что там одни слабаки собрались. 
Аскольд: Да, он любил сильных игроков.
Эдгард: Две-три партии сыграет, понимает, что соперник слабый, разворачивается и уходит. А если до ночи сидел, это значит, что с кем-то сильным сцепился, и они выясняли отношения. 
Аскольд: Я помню, как он сюда шёл... Его внешний вид! С шахматами подмышкой и с таким маниакальным довольным лицом. В парк!  

– А его соперники понимали, с кем играют? Что это Вальтер Запашный?

Эдгард: Нет. Он никогда ни лицом не торговал, ни фамилией, ничем, не представлялся никогда. Мне кажется, кафе построили на месте шахмат. Здесь они играли в шахматы. Столики здесь стояли на месте вот этого кафе.  

– Давайте подойдём и посмотрим. Тут и столики, и шахматы! Можно устроить турнир. Но играть будете вы. А я смотреть! 

Эдгард: Ой, Аскольд, сливай воду.
Аскольд: Я ни на что и не претендую. Брат же постоянно играет! 
Эдгард: Я не должен проиграть. Знаете, почему? Это же мой брат. Он же будет потом помнить этот проигрыш всю жизнь. 
Аскольд: Чего-то он тут задумал хитрое. 
Эдгард: Страшно? 
Аскольд: Нет. 
Эдгард: Чувствуешь силу богатырскую?
Аскольд: Да ладно. 
Эдгард: Ааа, вот так вот, Аскольд, что с тобой поделать? Шах и мат!  

– Спасибо вам большое!

Эдгард: Спасибо за игру. Спасибо, что нашему зрителю это всё показываете, это очень важно. 

– Спасибо!