– "Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок, на нашу улицу в три дома, где всё просто и знакомо, на денёк". А Вы о каком времени вспоминаете с ностальгией?

– Вообще, ностальгия – это тоска. Это заболевание. Я могу гордиться каким-то временем. Я могу с любовью вспоминать. Я помню все 20 лет существования этой программы. Почти каждый её день. Я помню цвета, запахи, интонации, скандалы, примирения, улыбки, безденежье, первые узнавания, славу – всё, что угодно.

– Кроме того, что Вы родились в один день с Ильёй Олейниковым – 10 июля, какие ещё совпадения у вас были?

– Мы были, на первый взгляд, абсолютно разными людьми. Во всём, кроме одного дня рождения с разницей в 10 лет, у нас не было ничего общего. Нам на 10 июля как-то сделали подарок, где были знаменитые стихи: "Они сошлись: лёд и пламя, вода и камень" и так далее...

– И кто из Вас лёд, а кто пламя?

– Смотрите программу "Городок"! Мы с ним были единомышленниками. В каких-то оценках, в каких-то вещах, очень важных вещах, мы неожиданно совпадали. Мне так странно сейчас, потому что я не привык об этом говорить в прошедшем времени. Я понимаю, что физически человек не существует, но он как бы рядом со мной всё равно. Потому что этот человек изменил мою жизнь.

– Давайте не будем о грустном. Вы, наверное, мечтали побрить Илью Олейникова? Ведь из-за его усов все женские образы в "Городке" приходилось играть Вам!

– Был такой эксперимент. Я не напрямую, но намекал часто. Я из тех людей, которым не нравилось играть женщин. Сказал ему: "Всё, мне надоело, брей усы!" Но вы понимаете, что не играть женщин в таком формате, где всего два человека и оба мужчины – это значит лишить себя огромного пласта юмора "он и она". И вдруг мне приходит фотография. Я чуть в обморок не упал. Не узнал человека – это был Гафт! Но Гафт – один, второго не нужно. Я сказал: "Отращивай усы. Будем мучиться дальше!"

– Вы отмечаете, как важно помогать друг другу играть, шутить на площадке. Только тогда актёры могут раскрыться. Судя по всему, с Олейниковым Вам было комфортно.

– Мы наслаждались пребыванием в кадре! Мы испытывали то единственное подлинное чувство удовольствия, которое способен испытывать артист.

– А с Александром Цекало быстро сложился дуэт? В "Ландыше серебристом"?

– Кино – это совершенно другая история. Люди сошлись, и ровно в одну минуту они должны стать друзьями, играть. К счастью, наша история с Сашей имеет длинное продолжение. В фильме должны были быть два разных, совершенно разных человека. Это должно было выражаться в их отношении к миру. И там это сложилось во многом благодаря режиссёру, потому что можно какими-то знаками, планами обозначить то, о чём актёр даже не догадывается. "Ракурсными" вещами, каким-то поворотами, взглядом. Эта история сложилась благодаря режиссёру. А с Сашей мы подружились.

– Вы снялись в картине "Москва никогда не спит". Интересно, что фильм о Москве снял режиссёр-иностранец. Вы с его видением нашей столицы согласны?

– Что значит, с его видением? Его, ирландца?

– Да.

– Я когда сценарий прочитал, не знал, что его написал иностранец. Мы все здесь иностранцы в этом городе. Он большой и у каждого свой. Нас, москвичей, в этом фильме всего – Миша Ефремов да Олег Долин. Москвичей-то больше нет – мы все откуда-то. И всех этот город вживляет в себя! И таким же был Джон, который 6 лет назад приехал сюда. Он любит Москву и знает её. Они пытливые люди, эти иностранцы: много пешком ходят и на велосипеде ездят, а не на престижных автомобилях. Его Москва измерена шагами. И он полюбил этот город по-настоящему. Для меня это очевидно было. В этом фильме есть Москва: грустное, плохое, прекрасное, счастливое – всё это происходит с героями. В день города. Это специально "выпуклая" история.

- Говорят, Вы в картине – чуть ли не единственный положительный персонаж…

– Не так уж много положительного у меня там.

– Вы играете актёра, где-то немножко самого себя?

– Это такое совпадение. Я даже просил режиссёра: "Нельзя ли какие-то вещи переделать? Потому что он – комедийный артист, известный по комедийной передаче. Это же не про меня написано?" Лобовых совпадений тоже очень много. Я боялся эффекта камео. "Нет, нет, - успокоил он. - Я писал, я так себе представлял его, а потом познакомился с тобой".

– Вы говорите, что всегда первым делом сценарии читает Ваша жена.

– Я всегда даю жене читать сценарии, потому что жалко времени. Потому что много сценариев плохих. У жены очень точный взгляд. Взгляд женщины. Она читает: "А в кого влюбится зритель? Кого полюбит зритель? Что его увлечёт?" Иногда она говорит: "Мне было очень интересно. Ты такое не играл". Какие-то очень простые вещи. Это очень важный комментарий.

– Она у Вас действительно похожа на принцессу Диану?

– Внешне очень похожа. Не довелось мне жить, спать и рожать детей с Дианой. Я с Еленой живу. Была в Диане одна такая внешняя примета – мне кажется, она покорила мир несоответствием. При всей её статусности, Диана производила впечатление очень застенчивой женщины. У неё всегда был немного потупленный взгляд, она всегда как бы немного извинялась за то, что она принцесса. Мне кажется, это то, чем она подкупила всё человечество. Она подкупила застенчивостью. Не знаю, сыгранной или подлинной скромностью, но купить такое огромное количество миллионов людей довольно трудно. В этом плане у них есть что-то общее. Да, моя жена – совершенно не публичный человек, но с невероятным чувством юмора. Вам покажется странным, но мы смеёмся над одним и тем же. Это важно.

– Вы как-то шутили, что роль строгой жены у Вас в семье выполняет Ваша младшая дочь Катя. Часто ворчит и "строит" папу?

– Да, Катя – мой Цербер. "Когда придёшь? Ты должен был прийти 20 минут назад. Где ты? Оттуда не так далеко ехать". Но это тоже несоответствие. Смешное. Когда это говорит ребёнок, но ребёнок – уже женщина.

– На Вас похожа?

– Да, даже не на меня. На мою бабушку.

– Когда близких зовёте на премьеру, от них ждёте похвалы или критики?

– Я жду простого отзыва: получилось или не получилось. Но если они прольют немного патоки на мою израненную актёрскую душу, я буду им только признателен.