Люди настроения
Алексей Рыбников: "Детей обманывать нельзя. Для них нужно работать на 100 процентов, а лучше на 150!"
– Алексей, Вы – музыкальный вундеркинд, в 8 лет уже сочиняли фортепианные пьесы, в 11 лет – балет "Кот в сапогах". Но при этом не смогли поступить в музыкальную школу. Как же так?
– Человек не всегда может управлять голосовыми связками, а там просили что-то спеть, и я слышать-то слышу, а спеть я не мог. Это кстати, урок для всех родителей, которые торопятся признать своих детей музыкально неспособными. Не торопитесь. Может быть, ребёнок не управляет своими связками. Но может оказаться очень талантливым потом.
– А когда Вы поняли, что у вас есть талант к музыке?
– Когда меня стали учить играть на рояле, и оторвать меня от рояля было невозможно! И играл я почему-то не гаммы-сольфеджио, которые меня просили, а начал сразу сочинять свою музыку. Вместо того, чтобы играть на улице, я с большим азартом сидел за пианино, сочинял, а записывал за мной папа, пока я сам не научился писать ноты.
– С Марком Анатолиевичем Захаровым Вы работали над "Юноной и Авось" и над фильмом "Тот самый Мюнхгаузен". Почему потом сотрудничество прекратилось?
– Загадка, судьба как-то распоряжается судьбами. Хотят они этого или не хотят, вот так сложилось. Я сейчас пишу книгу воспоминаний по заказу одного издательства. И там я тоже пытаюсь разобраться, почему так получилось.
– Но это не из-за авторитарности режиссёров?
– Нет, нет, Захаров как раз тот режиссёр, который умеет пользоваться музыкой. И прекрасно понимает, как музыка должна сочетаться с драматическим действием. Он умеет работать с композиторами. Таких режиссёров немного.
– На сцене театра Вахтангова Вы недавно реанимировали легендарную рок-оперу "Хоакин Мурьета". Не было страшно? Всё-таки Абдулова, Караченцева трудно переиграть?
– Да за чем их переигрывать. Это родилось новое произведение с новым сюжетом, с новыми лицами. Хотя сюжет невозможно переделать, так как это реальная история реального живого человека, который жил в середине 19 века. И история эта оказалась очень современной. Потом меня спрашивали: "А Вы специально делали это так современно?". Сюжет о том, что мигрируют народы, люди приезжают в новые места, оттесняя тех, кто там жил до этого. Происходят стычки, кровавые столкновения и трагическая любовь на этом фоне. "Вы специально делали так?". "Нет", – отвечаю им. "Мы не догоняли действительность. Это действительность догнала наш сюжет".
– Вы много работали над фильмами. Бывает, что сценарий не вдохновил, но приходится работать? Я слышала, над "Усатым нянем" у Вас работа не шла. Но потом всё-таки родились такие прекрасные мелодии…
– Знаете, когда читаешь сценарий "Усатого няня", так сразу трудно понять, что будет всё это обаятельно и так хорошо! Вернее, это мог быть и ужасный фильм, если бы был другой режиссёр, а не Грамматиков. Или Грамматиков его не так бы сделал. Он сделал этот фильм таким обаятельным, с обаятельным главным героем. И когда я уже видел этот материал, это обаяние с экрана меня вдохновило. К сценарию такую музыку я бы не смог написать. А к фильму – да.
– А сейчас, знаю, Вы работаете над детским спектаклем…
– В нашем театре уже поставлены "Буратино" и "Красная шапочка", которые идут с успехом уже многие годы. Есть ещё третий спектакль – "Волк и семеро козлят". Мы делаем большую расширенную версию со многими новыми песнями, в том числе и с теми, которые раньше не звучали. Стараемся делать для детей что-то интересное, весёлое.
– Говорят, дети – самые благодарные зрители.
– Да, детей обманывать нельзя. Для них нужно работать на 100 процентов, а лучше на 150! Вот наши актёры после "Юноны и Авось" не так устают, как после "Буратино". После "Буратино" они выкладываются так, что потом им надо день отдыхать. Никакого снижения планки или градуса, типа для детей и так сойдёт, нет. Когда для детей выкладываешься по-настоящему, тогда и отклик получаешь такой же.
