Люди настроения
Наталия Белохвостикова: "Я знала, что произойдёт с Высоцким, и это было очень страшно."
– Наталия Николаевна, добрый день! Под Нижним Новгородом есть город Павлово, а там есть улица Белохвостикова. Она имеет отношение к Вам?
– Да, конечно. Это мой дед, он был кузнецом, самым лучшим во всей Нижегородской губернии. И когда несколько лет назад я туда приехала, в музее я видела то, что он делал. Он был совершенно уникальный художник. И вот такая улочка есть: смешная, маленькая, к сожалению, дом не сохранился.
– Это правда, что у вас в детстве было прозвище Запасной Черчилль?
– Да.
– А почему?
– А потому что когда мы жили в Лондоне, я была ужасно толстая, я ходила в пальтишке таком, как у Черчилля, и у меня была кепка, а щёки лежали на плечах, то есть я была просто копия, такой маленький Черчилль.
– Смотря Вашу фильмографию, на самом деле не так уж много картин получается. Но каждая картина несёт много, они очень яркие. Не жалко, что картин всё-таки мало?
– Но это я виновата. Я отказывалась. Я говорила "нет" и говорю "нет". Это мой выбор.
– Предлагали что-то не то?
– У нас Герасимов замечательно сказал: "Ребята, после каждой премьеры надо проснуться утром, выйти на улицу, и вам не должно быть стыдно за то, что вы сделали".
– В основном, Ваши картины – это картины Владимира Наумова.
– Во многом.
– Эти картины специально писались под Вас, или всё-таки Вы какие-то пробы проходили?
– Нет, пробы были всегда, и очень много и долго, и тогда была возможность по несколько месяцев искать. Мы пробовали грим, мы очень скрупулёзно к каждой роли подходили.
– Знаменитую песню на стихи Азнавура из фильма "Тегеран-43", говорят, посвятили Вам…
– Она написана для моей героини, и написана, глядя на меня на экране и в жизни. Это, конечно, для русской артистки... Картина вышла в Париже, и из каждого окна проезжающей машины тогда звучала "Вечная любовь", это было что-то невозможное.
