"Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком, икра чёрная, красная. Да! Заморская икра – баклажанная!" Как же смеялись над этой фразой, когда фильм "Иван Васильевич меняет профессию" вышел на экраны. Леонид Гайдай пошутил очень точно: в те времена красная и чёрная икра была чем-то из разряда мечтаний, а вот овощные консервы промышленность производила бесперебойно.

Банкет за счёт Собакевича из фильма "Мёртвые души" был, конечно, не таким роскошным, но провинциальные дворяне гоголевских времён стол высоко оценили бы.

Анна Хорошева, доцент исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова:

– Няня – это бараний желудок начиняли различными субпродуктами и заправляли гречневой кашей.

О блюде из субпродуктов мечтает и герой Владимира Высоцкого в фильме "Место встречи изменить нельзя": "Эх, сейчас бы супчику горяченького да с потрошками". Запрос непритязательный.

Алексей Зараев, шеф-повар:

– Такой суп употребляли, как правило, простые люди, которые не могли себе позволить очень дорогие продукты. А поскольку куриное мясо было дорогим, в качестве наполнения использовались потрошка.

То ли дело бандитский стол! Как пируют на нетрудовые доходы воры и мошенники, красочно показали в фильме "Следствие ведут знатоки".

Екатерина Сальникова, киновед, заведующая отделом художественных проблем массмедиа Государственного института искусствознания:

– Еда – часть красивой жизни, на которую эти люди явно не имеют права, но еда символизирует наслаждение жизнью.

Вот уж точно не наслаждался английским завтраком сэр Генри из фильма о собаке Баскервилей. Герой всячески подчёркивает, что овсянка ему не по статусу: "Овсянка, сэр! – Послушайте, Бэрримор, а нет ли чего-нибудь другого? Котлет, мяса?"

Дмитрий Готовцев, шеф-повар:

– Сэр Генри воротит нос, потому что он приехал из Америки, и, конечно, овсяная каша ему была чужда. Ему не нравилась склизкая масса.

Даже торжественная церемония подачи овсянки дворецким ситуацию не исправила. А вот Надя Клюева из ленты "Самая обаятельная и привлекательная" на презентацию своего пирога сделала большую ставку. Одно название чего стоит – "Ноктюрн".

Леонид Сысоев, режиссёр:

– В этом пироге другая сотрудница распознала пирог "Чайный", донельзя простой по своей консистенции. Это олицетворение самой героини, потому что она тоже донельзя проста и лишь хочет выдать себя за утончённую, особенную женщину.

Уж точно особенной была мама Юрия Деточкина из "Берегись автомобиля". Она кормила сына луковым супом, о котором в СССР мало кто слышал: "Последняя книга Дюма была кулинарной, ты ешь луковый суп по рецепту великого писателя Дюма".

Анна Хорошева, доцент исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова:

– Этот ход подчёркивает мечтательность мамы, её интеллигентность, она живёт в особом мире, где есть французские писатели и собые рецепты.

А вот Надя Шевелёва из "Иронии судьбы" готовила по стандартному рецепту, да прогадала: "Какая гадость, какая гадость эта ваша заливная рыба!" К 1970-м полки советских магазинов наводнила океаническая рыба, с которой до того граждане были плохо знакомы. Героиня приготовила заливную рыбу из морских обитателей, а не из привычных речных, поэтому и получилась та самая гадость, вошедшая в легенды.