Шёл 1924 год. Другой стала страна, и только вкус московского хлеба остался прежним. С этим ощущением известный художник Илья Машков приступает к новой большой работе. Он просит своих студентов купить у Елисеева на Тверской всевозможных хлебных изделий. Ребята привезли на извозчике целый мешок. Художник поставил огромный натюрморт и за неделю написал "Снедь московскую. Хлебы".

Илья Машков был авангардистом. В своём творчестве он смешивал, с одной стороны, новые европейские течения, такие как фавизм, и в то же время использовал национальные элементы культуры, например лубок и примитивизм.

Известность к художнику пришла в 1910-м, когда он участвовал в московской выставке с провокационным названием "Бубновый валет". Все авангардные картины были развешены плотными рядами. Разразился скандал, критики не сдерживались в своих оценках: "Всё, что выставлено "бубновыми валетами", нельзя даже считать художественными произведениями, это просто испорченные куски полотна, замазанные красочной грязью". Выставка "Бубнового валета" была больше похожа на балаган и очень сильно отличалась от привычных выставок классического искусства и даже от выставок передвижников. Сам Машков показал тогда более пятидесяти своих работ, в том числе один из первых натюрмортов с изображением хлеба. Работы Машкова были встречены особенно резко. Однако все нападки вызвали в нём не разочарование, а, наоборот, чувство уверенности и значимости.

Художник делал особые акценты на цвете и форме предметов, будто нарочито они становились у него очень яркими и вырубленными из геометрической формы.

Машков принимал участие во всех крупных выставках не только в стране, но и за её пределами. Когда "Бубновый валет" распался, художник нашёл себя в преподавательской и общественной деятельности.

Он неоднократно обращался к теме хлеба. Следующий "хлебный" натюрморт увидит свет в 1915 году. Через десять лет на выставке "Революция, быт, труд" Машков представил две новых работы из серии "Снедь московская". Картину "Снедь московская. Хлебы" невозможно смотреть голодным: рука так и тянется за аппетитной свежей булкой, крендельком или обсыпанной сахарной пудрой ромовой бабой.

Художник очень внимательно относился к постановке каждого натюрморта. Недаром он говорил: "Я считаю, что поставить перед собой толково натуру – это значит почти сделать картину". На овальном красном столе булочки разложены не аккуратно, словно на витрине французского, например, магазина, а хаотично, в русском стиле, и напоминают самую обычную булочную. Из письма Машкова: "Натюрморт "Хлебы" – это наша московская рядовая пекарня своего времени. И композиция как бы безалаберная, нескладная, но нашенская, московская, тутошняя, а не парижская".

Машков словно заглянул в будущее, в голодное время, и его картина стала своего рода одой хлебу. Последний "хлебный" натюрморт он напишет в 1936-м. Картина была популярна не только среди зрителей, но даже московский хлебозавод стал производить выпечку по сути по эскизам Машкова.