Дефицит. Это слово было в 1970-х годах печально привычным для всей страны, в том числе для жителей Волгограда и области. Масло, яйца, а особенно мясо и колбаса стали чем-то из разряда недостижимой мечты. Город, который отстояли в войну, оказался захвачен армией несунов, разграблявших заводы и предприятия. Дело генерала-мафиози Константина Иванова.

Предположить, что этот человек ворует на миллионы, было трудно. Константин Иванов участвовал в обороне Сталинграда, командовал танком в сражении под Прохоровкой на Курской дуге. Имел шесть личных благодарностей от самого Сталина.

Алексей Лобарев, ветеран спецслужбы Московского уголовного розыска:

− Медали за Берлин, за Прагу, ордена за мужество имел. Он очень нравился руководству Министерства внутренних дел. Началось его продвижение по службе: он стал начальником УВД и получил звание генерала.

На пути к высокой должности Иванов побывал начальником отдела милиции, поработал в облиспокоме и главное − немало потрудился в местном ОБХСС. Там он ознакомился с выдумками, на которые были хитры расхитители социалистической собственности, и запомнил их на всякий случай. А воровать в Волгограде было что. Молочные предприятия выпускали разные виды сыра, мясокомбинаты радовали ассортиментом от простых сосисок до деликатесных колбас. Кондитерские фабрики исправно производили тонны конфет и шоколада. Ликёроводочный завод выпускал даже пятизвёздочный коньяк. При таком изобилии сотрудникам сложно было удержаться, чтобы не прихватить что-нибудь с работы. А милиция, с подачи генерала Иванова, вместо того чтобы ловить несунов, превратила их в подконтрольную мафию.

"У нас на кондитерской фабрике воруют всё подряд: конфеты, коньяк, сахар, масло. А милиция не охраняет, а сама ворует и заставляет рабочих ещё больше воровать. Мы получаем по 70 рублей, а они живут, как короли, и никого не боятся". Из письма работников кондитерской фабрики в милицию.

Схема была до неприличия простой. Несун с ворованными продуктами выходил с завода и на проходной вручал охране рубль − охрана на факт воровства закрывала глаза. Некий процент сторож оставлял себе, остальное передавал выше. Цепочка вела к директору завода, а тот уже рассчитывался с высокими покровителями из Волгоградского УВД.

Несуны держали лицо и в сумках через проходную ворованное не носили. С мясокомбината, например, выходили пухленькими: под одеждой обкладывались продукцией и приматывали её к телу. Украденное несли дававшим хорошую цену скупщикам. А те втридорога перепродавали товар на рынках и по своей клиентской сети. Схема обогащала всех участников преступной цепи.

Но всё кончилось с приходом к власти Горбачёва. Замминистра МВД Юрий Чурбанов ушёл в отставку, а незаконную деятельность Иванова негласно курировал именно он. Чурбанов, однако, пытался спасти волгоградского друга.

Алексей Лобарев, ветеран спецслужбы Московского уголовного розыска:

− Чурбанов сразу приехал в Волгоград, встретился с Ивановым и сообщил: будь осторожен. Однако тот не боялся. И ничего не заподозрил, даже когда арестовывали его заместителей.

Мафиози от милиции очень быстро обложили со всех сторон. Подчинённые под разными предлогами исчезали и не рассказывали генералу, что они подробно допрошены на предмет коррупционной пирамиды, а в их домах прошёл тщательный обыск. Хотя у некоторых фигурантов и искать особенно не пришлось. Один из замов Иванова пачки денег без лишних церемоний хранил на открытых полках по всему дому.

В 1986 году генерала-мафиози арестовали и осудили на 10 лет тюрьмы. С приговором, впрочем, осуждённый не согласился.

"Всё обвинение построено на злостном, бездоказательном, голословном оговоре. Оговор − это страшное дело". Из речи обвиняемого Иванова в зале суда.

Суд освещали на весь Союз, это было делом неслыханным. Процессы над чинами МВД никогда не афишировались, чтобы не порочить честь советской милиции. Но Горбачёв в ходе перестройки решил всем показать, что он воровства не допустит и любой, даже самый высокопоставленный, преступник отныне получит по заслугам.

До приговора Константин Иванов чувствовал себя неуязвимым. Письма с жалобами на несунов Иванов годами или выбрасывал, или визировал одинаково − "по результатам проверки факт не подтвердился". После оглашения приговора авторы этих писем были возмущены слишком мягким наказанием для генерала-мафиози и требовали расстрела! Но суд решения не изменил. Иванов отсидел 10 лет, а по выходе написал автобиографическую книгу с красноречивым названием "Расправа". Дело закрыто.